27августа 1858года из самой первой нефтяной скважины удалось выкачать с 20-метровой глубины при помощи обычной помпы целую ванну нефти. Может быть, в планетарном масштабе это была и не первая скважина, здесь как с Гомером, родиной которого назывались "семь городов, пререкаясь".
И все же это именно там, в Пенсильвании, новация инженера Эдвина Дрейка, добравшегося буром до нефтяных залежей, вызвала первый нефтяной бум. . kommersant.ru
То, что немецкие протестантские умы бранчливо окрестили в XIXвеке Контрреформацией, то, что сейчас принято на более комплементарный лад называть "католической Реформой",-- слишком огромный процесс, социальный, культурный, экономический; с птичьего полета в нем индивидуальная физиогномика еле приметна.
Поднимаясь на борт "Мэйфлауэра" 6сентября 1620года, пуританские "отцы-пилигримы" многое покидали с благочестивой радостью и даже отрясая прах от ног своих. Похоть, отравившая нравы под личиной галантности.
Рим XVIIвека, говорят, не видал ничего ослепительней, чем непрекращающаяся череда празднеств, тянувшаяся с сочельника 1655года до карнавала 1656-го. Все сошлось: Европа приходила, наконец, в себя после Тридцатилетней войны, папство успокоилось, убедившись, что от его политического престижа все-таки удалось многое сохранить, Бернини и Борромини напропалую соревнуются в производстве образцовых контрреформационных чудес.
Через сто лет после Лютеровых тезисов европейских интеллектуалов будоражил новый и скандально загадочный феномен. По рукам ходила серия анонимных памфлетов ("Слава братства", "Исповедание братства", "Химическая свадьба Христиана Розенкрейца"), которая рассказывала о некоем братстве Розы-Креста -- содружестве хранителей истинной мудрости, безупречно христианской и притом вобравшей в себя Платона, Пифагора, Зороастра и чуть ли не всю потайную ученость Средиземноморья.
Ровно сто лет тому назад художник, взявший себе имя Тео ван Дусбург, основал в славном своим протестантским университетом нидерландском городе Лейден художественную группу под названием DeStijl ("Стиль").
Он мог бы стать доктором обоих прав, важным богословом, автором толстых книг с длинными названиями, с которых, может статься, специалисты изредка стряхивали бы пыль и поныне. Чем не будущее для сына выбившегося в люди саксонского трактирщика? И всего-то было достаточно каприза владетельной особы, чтобы обеспечить юному Генриху Шютцу совсем другую будущность.