Персонажный ад // Михаил Трофименков о Ничтожестве Николаса Роуга
Жаркое нью-йоркское лето тысяча девятьсот пятьдесят какого-то года: по одним приметам - 1953-го, по другим - 1954-го или 1955-го, впрочем, это не имеет ровным счетом никакого значения. Короче, на Бродвее в фильме Николаса Роуга стоят этакие монументальные, аляповатые пятидесятые, мужчины носят тяжелые челюсти, фасонные шляпы и маленькие глазки. kommersant.ru »