Как послевоенный новый мир мечтал избавиться от пафоса, но изобрел свой

Шестидесятые годы время молодых, рассерженных и не очень, время нового пафоса, время новых героев, время, когда героика боя сменилась романтикой созидания, маленький человек вдруг стал больше коллективной правды, а частное чувство оказалось не менее, а то и более важным, чем глобальные идеи. Но пафос никуда не делся некуда ему было деться. kommersant.ru »